Так вот, значит, иду из леса, навстречу люди все в корзины заглядывают, ахают, перебрасываются со мной парой-тройкой фраз. И вдруг из-за ёлок на дорогу вываливается голый мужик.

То есть, ещё раз: июль, Ленобласть, плюс восемнадцать, лесная дорога с тучами голодного комарья, ёлки эти колючие, в которые я только в плотной куртке лазаю — и голый мужик на дорогу выкарабкивается.

— О, — говорит мужик и достаёт я даже не хочу задумываться откуда смартфон. — А можно я корзиночки сфотографирую?

Последнее, что ожидаешь услышать от голого мужика в лесу — это просьбу сфотографировать корзинки.

— Конечно, фотографируйте, пожалуйста, — вежливо говорю я, изо всех сил пытаясь сохранить видимость нормальности ситуации.

— Вообще-то это всё нельзя, — говорит мужик, указывая на корзинки. — Лес накажет. Но вам можно, я договорюсь. Я — природная тварь!

С облегчением практически слышу, как с щелчком встаёт на место чуть было не треснувший шаблон.

— Я — природная тварь! — ещё раз с апломбом провозглашает мужик и удаляется вниз по дороге, сверкая голой задницей.